Бабулька в очках толщиной в сантиметр
Глядит исподлобья на юных парней,
В кафешке бросающих деньги на ветер,
И стать молодою так хочется ей...
И чудо свершилось! Красавицей дивной
Она обернулась семнадцати лет!
Но парни ее обозвали "противной",
И нежно целуясь, ушли в туалет.
Всю ночь тошнило и рвало,
До самой первой зорьки.
Лишь только ты ушла - прошло,
Хандра осталась только.
А аромат твоих духов
Носился по квартире,
Но я спасение нашел.
В своём большом сортире.
Айседора, Айседора...
Хоть не видел я твой танец,
Но забыть смогу не скоро
Босоногих фото глянец.
И услышав шум мотора,
В сердце сладкая истома...
Может, это Айседора,
Шарф оставившая дома.
Я помню, была в детстве Анжела Дэвис...
Но что с ней случилось, куда она делась?
Остались ведь чувства нежнейшие к ней,
К борцу за права африканских парней.
А нынче другие пошли негритоски,
Лицом хороши, а душою неброски.
Вот Наоми Кембел хороший пример,
Влюбился бы вряд ли в неё пионер.
И детское сердце не тронет ничуть,
Ни черная жопа, ни голая грудь.
Была задумчивой бурёнкой,
А стала кожаной дублёнкой.
Чтоб согревать в мороз трескучий
Другой коровы зад вонючий.
Прасковья, милая Параша,
Тебе я песенку спою.
Про жизнь, которая не наша,
Да про любовь, но не свою.
Девичье сердце не страдало
Ни одного земного дня -
Тебя на свете не бывало,
Как не бывало и меня.
Но всё же, думаю, что наша
Могла б любовь существовать.
Евгений и его Параша -
Какая ж это благодать!